ГОЛОС
(памяти народной артистки России, народной артистки Татарстана,
профессора Зулейхи Гатаулловны Хисматуллиной посвящается)
Таганцева Вера Анатольевна, профессор кафедры концертмейстерства Казанской государственной консерватории (академии) им. Н.Г. Жиганова
Все, что я пишу о людях, встречами с которыми наградила меня жизнь, родом из детства, из трудных послевоенных сороковых, скудных, полных ожидания лет. Иногда встречи продолжались длительный период быстро текущего времени, обрастали новыми впечатлениями и раздумьями. Впечатления рождались и оставались в памяти от первых концертов в консерватории, куда приводили родители, преодолевая длинную дорогу из Ленинского района, где мы обитали; от первых спектаклей в театре им. Качалова на улице Баумана; от спектаклей в Оперном театре. Он тогда действовал в красивом здании на улице Горького и чередовал дни спектаклей с Татарским академическим драматическим театром. Первым впечатлением от оперы был выпускной спектакль оперного класса консерватории «Евгений Онегин». Татьяну пели две певицы. В выпускном спектакле запомнилась Зулейха Хисматуллина. Голос необыкновенного теплого тембра действовал так, что мы, несколько ребятишек, дети и родственники выпускников, затихли и внимательно слушали весь спектакль.
Пятидесятые – шестидесятые годы XX века (мои студенческие) принесли изобилие впечатлений ярких, отложивших отпечаток на всю последующую жизнь. Они пришлись на время творческого расцвета оперной труппы театра. Театр уже жил полновесной жизнью в красивом здании на Площади Свободы, куда мы проходили и пробирались, по возможности, на каждый спектакль. В те годы главным дирижером был Исай Эзрович Шерман – высочайший профессионал, преданный искусству и музыке человек. Оперный репертуар поражал широтой и разнообразием: «Проданная невеста» Сметаны, «Джоконда» Понкьелли, «Сельская честь» Масканьи, «Ромео и Джульетта» Гуно, «Битва при Леньяно» Верди, «Евгений Онегин», «Иоланта», «Пиковая дама», «Царская невеста», «Русалка», «Фауст», «Травиата», «Аида». Много сезонов они оставались в репертуаре театра. Ставились оперы Н.Жиганова, Х. Валиуллина, Д.Файзи.
И.Э. Шерман ценил красивые голоса, собирал и пестовал их, основательно работал над всеми партиями, большими и маленькими. Достаточно сказать, что сопрано в труппе было несколько. Все они были выпускницами Казанской консерватории: Р. Билялова, З.Хисматуллина, В.Шарипова, Г.Сайфуллина, Ф. Темирова, Н. Якушева. Память удержала эти имена.
З.Хисматуллина, В.Шарипова, Г. Сайфуллина были ведущими актрисами, все одного поколения. У каждой актрисы были свои «коронки», каждая прочно жила в своем амплуа. Часто они заменяли друг друга в сложных репертуарных ситуациях бурной театральной жизни.
И это было прекрасно. Я помню восхитительную Чио-Чио-Сан и обаятельную хрупкую Иоланту Венеры Гареевны Шариповой, тонкую и драматичную Татьяну, очаровательную Маженку Гульшад Ибрагимовны Сайфуллиной, великолепную, полную жизненных сил и земных желаний Леонору в «Трубадуре» Зулейхи Гатаулловны Хисматуллиной, а далее Лизу в «Пиковой даме», Сантуццу, Тоску, Джоконду, где певицы чередовались. И в «Катерине Измайловой» Д.Шостаковича З.Хисматуллина и Г. Сайфуллина пели одну партию. Это было поразительно: образ Катерины стал у обеих певиц одной из ярчайших вершин их оперного творчества, но у каждой этот образ был своим и неповторимым. В очерке о Г.Сайфуллиной я писала, какой представлялась мне ее Катерина – хрупкой, трагичной, ставшей жертвой потребности любить и страшных жизненных обстоятельств. Катерина З.Хисматуллиной была другой. Она была сильной, жаждала любви, прочно стояла на земле, знала, на какие жертвы она идет, и какие действия готова совершить во имя любви. В этом певица была естественна и убедительна. Голос всегда звучал мощно, наполнено, с изумительными звенящими верхними нотами и серебристой эластичной, «масляной» кантиленой в среднем регистре. Великолепная природа никогда не подводила певицу. Она пела сердцем. Пела как птица. Ведь птицу не спрашивают, почему она поет. Это потребность, это ДАР. Таким даром обладала З.Хисматуллина.
Она была замечательной Леонорой в вердиевском «Трубадуре». Образ был так выстроен, что от лирического звучания первой арии до последней трагической сцены была единая длинная и напряженная музыкальная дорога, в которой голос менял тембр и обретал «тёмное» и трагично глухое звучание в пианиссимо, доносившееся до всех отдаленных точек зала. Как это удавалось певице? Но это было. Это были талант и мастерство. И это потрясало.
Невозможно забыть ее Аиду. Я слушала спектакли, где Зулейха Гатаулловна пела в дуэте с Идеалом Давлетовичем Ишбуляковым, голос которого был невероятной силы, с металлическим тембром. Они хорошо взаимодействовали в мизансценах, отдавая предпочтение звучанию голосов, а не движению в сценическом пространстве. И это делало образы монументальными, строгими, похожими на египетские фрески.
Их совместной и очень интересной работой были партии Турриду и Сантуццы в опере Масканьи «Сельская честь». Музыка, мелодичная и насыщенная драматизмом, способствовала тому, что голоса сливались в звучных дуэтах, а сольные сцены всегда как бы готовили развитие, напряжение действия и мощные звуковые кульминации в ансамблях.
К сожалению, я мало слышала Зулейху Гатаулловну в операх татарских композиторов. Она спела практически все женские лирические и драматические партии в спектаклях, поставленных в те годы в театре. И часто была первой исполнительницей, пела премьеры, несла на себе огромную репертуарную нагрузку. З.Хисматуллина служила театру, опере, служила мощно и ярко развивающемуся национальному искусству.
В семидесятые годы, продолжая вести активную творческую жизнь на сцене оперного театра, З.Г.Хисматуллина начала работать в консерватории. Как занималась Зулейха Гатаулловна в классе, как она создавала свою педагогическую систему, чем характерны были все навыки и приспособления, которые она передавала своим студентам? Этот процесс для меня оказался в стороне: я аккомпанировала в классе другого педагога, была увлечена познанием секретов камерного пения, камерного исполнительства. Это творческая работа обогащала и углубляла мои знания. Она по-другому заставила взглянуть на педагогический процесс подготовки студентов к ансамблевому исполнительству в моей работе на кафедре концертмейстерства и, как следствие, узнавать, обдумывать все, что касалось природы голосов, вдумываться и вникать во все, что удавалось слышать в работе педагогов – вокалистов.
Слушая учеников Хисматуллиной на зачетах, экзаменах, концертах (было принято в студенческой и педагогической среде слушать студентов различных классов и факультетов), сделала вывод, что Зулейха Гатаулловна занималась с учениками много, терпеливо и бережно. Она не вмешивалась в природу ученика, не ломала и не перестраивала его голос. Она старалась приспособить все, чем располагала как педагог и певица, к тому материалу, к тем возможностям, что были даны ученику природой: старалась помочь сохранить красоту тембра, раскрыть технические и эмоциональные возможности каждого своего воспитанника.
З.Г. Хисматуллина любила учеников, поддерживала их, проявляла огромную терпимость и щедро дарила им свое материнское тепло. Судя по тому, как тепло вспоминают Хисматуллину ее ученики, атмосфера в классе была доброй, человечной. Это я ощущала и тогда по репертуару, тщательно подобранному для каждого индивидуально, по его физическим и психическим возможностям, природе и образованности. Такой подход оправдывал себя. Огромный жизненный и сценический опыт, творческое чутье и богатая добром и терпением натура помогали Зулейхе Гатаулловне настраивать студентов так, что они естественно и постепенно освобождались от своих вокальных недостатков, начинали ощущать полноту своего голоса и свободно чувствовать себя на сцене, рано начинали свою творческую деятельность. Это – Рустем Маликов, Зухра Сахабиева, Галина Казанцева, Раида Ермохина, Фердинанд Салахов, Нина Варшавская и целый ряд тех, кто и сегодня поет в театрах, в концертах, преподает.
Зулейха Хисматуллина была истинной оперной певицей. Естественность и органичность пения, красота голоса, мощный темперамент, правдивость, достоверность образов, умение взаимодействовать с партнерами, колоссальная нравственная сила, удивительная физическая выносливость позволяли ей петь все драматические и лирические партии западного, русского, советского репертуара.
В концертных программах Зулейха Гатаулловна проявила себя не менее ярко. Н. Жиганов, Ф. Ахметов. М. Яруллин, Б. Мулюков, Э. Бакиров. И. Шамсутдинов, А. Монасыпов доверяли ей премьеры своих новых сочинений. Хисматуллина, как никто, пела много сочинений национальной музыки, выступая с программами, составленными полностью из произведений татарских композиторов, народных песен. Каждая памятная дата в истории музыкального искусства была отмечена ее сольными концертами. Хисматуллина пела радостно, щедро. Она всегда поддерживала молодежь, выступала с молодыми солистами в концертах, в дуэтах, как это было с Хадичой Гиниатовой, с Ириной Балякиной.
Одна из самых интересных и значительных страниц в концертном творчестве певицы была написана в содружестве с пианисткой, опытным, знаменитым в тот период, концертмейстером Алевтиной Евгеньевной Миркиной.
Ученица старейшего казанского педагога Анны Николаевны Раниец, профессора Владимира Григорьевича Апресова, Миркина много лет проработала в классе Зюгры Гиреевны Байрашевой – замечательной певицы и педагога. Накопленный опыт, подкрепленный кропотливым, упорным трудом, А.Е.Миркина привнесла в свою работу на кафедре концертмейстерства, где стала первой заведующей. Со временем Алевтина Евгеньевна начала вести класс камерного пения. Ученики Хисматуллиной стали и ее учениками. Певицу и пианистку объединили замыслы, общая творческая жизнь и педагогическая работа.
В любом из произведений, до самых последних дней, голос Зулейхи Гатаулловны звучал свежо, светло и молодо. Природа до конца щедро позволяла артистке находиться всегда в отличной форме и покорять нас красотой и легкостью звучания, теплотой и красочностью тембра своего замечательного голоса. Дуэт Хисматуллина – Миркина всегда было интересно слушать. И не важно, какая программа исполнялась. Важно было отношение и искреннее проникновение в суть музыки, и то человеческое тепло, которое несла Зулейха Гатаулловна в голосе. Она всегда была так естественна, гармонична и пела с такой отдачей, что невозможно было концертмейстеру не соответствовать ей в мягкости звучания, в свободе фразировки, в продуманности и точности исполнительских намерений.
К сожалению, артистки ушли друг за другом, и только наша память удерживает накал эмоций, жажду деятельности, беззаветную преданность и отдачу искусству, то, чем были наполнены их жизнь и творчество.
Зулейха Гатаулловна Хисматуллина оставила нам большое наследие. Звучат записи арий и романсов, песен, сделанные в разные годы на радио, издаются сборники исполненных ею произведений, поют и работают ученики, остаются традиции в работе кафедры, которой она руководила долгие годы.
Остается ее имя: примадонна оперы, народная артистка России, народная артистка Татарстана, профессор Зулейха Хисматуллина. Навсегда с нами остается ее неповторимый по красоте голос – голос певицы, артистки, отдавшей жизнь служению искусству, музыке, опере, людям.
——
Таганцева В.А. Голос (памяти народной артистки России, народной артистки Татарстана, профессора Зулейхи Гатаулловны Хисматуллиной посвящается) [Электронный ресурс] // Материалы международного форума «Человек в диалоговом пространстве культуры»: Исполнительские школы, творческие портреты. – Самара: АНО «Ассоциация музыкантов-исполнителей», 2012 г. – Режим доступа: http://apm-pearl.com/journal-2012-09-tagantseva/